(Звёздный час аптекаря Гулькина)
Гулькин работал в аптеке провизором. Это был невысокий, очень худой человек в очках, на первый взгляд тихий и скромный. Белый халат он всегда брал на два номера больше, поскольку испытывал неловкость за свой далеко не внушительный вид. Единственным украшением Гулькина были усы. О, это были роскошные, холеные и тщательно оберегаемые красавцы, которые, казалось, жили совершенно другой жизнью, не имевшей ничего общего с жизнью хозяина. Опытный психолог, взглянув на такие усы, мог сразу же догадаться, какие бури бушуют в душе этого тихони. Гулькин, несмотря ни на что, хотел быть героем, любимцем дам и предметом зависти их кавалеров. Но судьба-индейка поместила Гулькина вместе с его героическими мыслями и тщедушным видом в маленькую аптеку в старой части города, где никаких ураганов и торнадо, кроме обновления вывески, не предвиделось.
В аптеке было всего два отдела. В первом - лекарства готовились и отпускались только по рецептам. Во втором - таблетки, мази, йод, бинты и прочие медицинские необходимости продавались всем желающим.
Гулькин работал в отделе номер один. Работу свою он любил и дело знал, за что его уважали коллеги. Но в свободные минуты он часто смотрел в окно и, скользя взглядом поверх крыш старых домов, представлял себя совершенно другим человеком. Ах, как хотелось Гулькину, чтобы его узнавали на улице, ловили каждое его слово и жест, почитали бы и боялись. Но ничего этого не было. Никто не говорил за его спиной восхищённым шёпотом - «это сам Гулькин!» Никто не носил ему на подпись бумаги государственной важности. Никто даже не интересовался его мнением по мало-мальски значительным вопросам.
Звёздный час скромного аптекаря наступил совершенно неожиданно. После очередного ремонта аптеки и последовавшей за ним перестановки мебели на столе у Гулькина появился телефонный аппарат. Правда, аппарат был подключён параллельно с телефоном заведующей аптеки Татьяны Владиславовны Шумейко, но всё же, всё же...
Когда звонил телефон, Гулькин преображался. Оторвавшись от весов и пробирок, гордо выпрямившись, он разглаживал усы, брал трубку и ровным красивым баритоном, каким обычно дикторы радио читают Указы, сообщал звонившему:
- Первый отдел слушает. Говорите.
На другом конце провода наступало неловкое молчание. Говорить с ПЕРВЫМ ОТДЕЛОМ было боязно. И уж совсем глупо было спрашивать его сотрудников о каких-то лекарствах. Чаще всего трубку клали на место не сказав ни слова. Гулькин в душе ликовал. Его не знали, даже не видели и, тем не менее, опасались, как и всего неизвестного.
Через некоторое время звонок раздавался снова. Теперь отвечала Татьяна Владиславовна, женщина степенная и неторопливая в силу возраста и профессии.
- Аптека - сразу же говорила она. - Такого нет, такого тоже нет, а такое только по рецептам.
Но Гулькина эти разговоры не интересовали. Он сидел, закрыв глаза, и улыбался, представляя себя совсем в другом месте и в другой должности. И казалось, что через белый халат просвечивали ярко-красные кубики в его петлицах.
***
Первый отдел на предприятиях и в организациях осуществлял контроль за секретным делопроизводством, обеспечением режима секретности, сохранностью секретных документов. Такой отдел существовал на предприятиях, которые производили продукцию прямо или косвенно связанную с обеспечением обороны страны.
Александр Тумасян