Эта история произошла в так называемые «застойные времена», уходящие от нас всё дальше и дальше.
Так уж повелось, что не слишком примерные юноши и девушки, поступив учиться в ПТУ, и показав там, на что они способны, получали широкую известность в определённых кругах. Их называли уже не подростками, а несовершеннолетними. У них появлялись «дела», которые периодически рассматривались специальной комиссией. Но сначала, таких учащихся обсуждали в училище на совете профилактики.
И вот - очередное заседание совета. За столами - заместитель директора училища по учебно-воспитательной работе, лейтенант милиции из инспекции по делам несовершеннолетних, секретарь комитета ВЛКСМ, председатель ученического профкома, воспитатель общежития, классный руководитель и мастер учебной группы. А в центре кабинета стоит симпатичная, модно одетая девушка по имени Марина. Чёлка чёрных волос спадает на глаза, и Марина постоянно дует на неё, подбрасывая вверх.
В прямом смысле «на ковёр» Марину вызвали за плохую учёбу и прогулы, а также за курение в туалете училища. Вызвали больше для острастки, поскольку учится она всего три месяца и должна быть послушной.
- Ну, Марина, - устало говорит заместитель директора Светлана Васильевна, выслушав сбивчивые объяснения прогулов и «честное слово, больше - никогда», - зачем ты куришь?
- Бросила. Вчера ещё бросила - быстро уверяет Марина. Голос у неё чуть хрипловатый, да и звук «с» она произносит не до конца, из-за чего беседа с ней приобретает особый шарм. Большими чёрными глазами она доверчиво смотрит на всех собравшихся, как бы не понимая, что от неё хотят.
Но тут идиллию нарушает лейтенант милиции.
- Она у вас не только курит, а ещё и пьёт.
- Я пью?! - громко возмущается Марина. Она дует на чёлку и, наклонив набок голову, с видом оскорблённой невинности вопрошает инспектора: - Ты видел?
Все участники совета профилактики, кроме милиционера, сдержанно смеются, а он краснеет от негодования.
- Марш отсюда! На комиссию её надо, товарищи. Там ей покажут.
Решение принято. Но до комиссии ещё две недели - бесконечно долгое время для юной непоседы.
И вот она плачет в жилетку мастеру своей группы Татьяне Ивановне, уверяет её, что комиссию по делам несовершеннолетних не перенесёт, поскольку очень боится. А дома у Марины суровый папа, который не столько справедлив к ней, сколько строг и всё прочее, что положено в таких случаях. Татьяна Ивановна - женщина добрая. Она пожалела Марину и обещала заступиться за неё.
Наступил день комиссии. В большом кабинете сидят двенадцать человек - представители горкома ВЛКСМ, горисполкома, инспекции по делам несовершеннолетних, гороно, совета ветеранов, борцы за трезвость и ответственные работники школ и ПТУ города.
Они всегда начинают и, как правило, выигрывают встречи с представителями подрастающего поколения - нарушителями дисциплины и порядка. Беседуют здесь с чувством и подолгу, поэтому перед кабинетом всегда очередь. Наконец вызывают Марину и Татьяну Ивановну.
Мастер группы говорит о том, что девочка встала на путь исправления, улучшила успеваемость и посещаемость, бросила курить и, несомненно, заслуживает снисхождения. К тому же, она здесь впервые и всё осознала.
Но хорошее начало вовсе не гарантирует хороший конец.
- Впервые? - строгая женщина, член комиссии, снимает очки и пристально разглядывает сначала Марину, а затем Татьяну Ивановну.
- А вы знаете, что она здесь уже в третий раз?
- В четвёртый, - поправляет кто-то из сидящих рядом.
- Тем более! А вы знаете, что она устроила драку на дискотеке в своей бывшей школе? А вы знаете, что она со своими парнями спит, причём за деньги?
И началась буря. Обвинения сыпались на Марину, как град из тучи. Она слушала всё это с явным равнодушием, понимая, что оправдываться тут бесполезно и надо принять всё, как должное. Вскоре обсуждение подошло к концу и строгая дама из комиссии отчеканила решение: «Объявить Марине выговор и оштрафовать её родителей на 30 рублей».
- Я не представляю, как может такая соплячка заниматься этим с мужчинами, - вдруг разнервничался пожилой представитель ветеранов. Особенно он налегал на слово «этим».
- Да мы в ваши годы уже работали. А ты ЭТИМ занимаешься. Позор! Такая маленькая дрянь! Как тебя ещё назвать?!
Марине всё это надоело. В очередной раз дунув на чёлку снизу вверх она презрительно посмотрела на защитника морали и сказала:
- Что, дед, ты тоже хочешь? Приходи, адрес знаешь, он у тебя в «деле» записан.
Тут возмущённые члены комиссии замахали руками, Марину выгнали, ветерану дали стакан воды, валидол и еле успокоили.
И всё-таки, несмотря на большое желание укротить строптивую девчонку, тучи над её головой сгустились, но гром не грянул. Как оказалось, наказывать её было не за что. Поскольку матом она не ругалась, всё происшедшее было не хулиганством, а грубостью. А за грубость у нас никому ничего не бывает. Только обсуждение, да и то так, для профилактики.
Александр Тумасян