Доктор Климкин лечил нервные и психические заболевания своих многочисленных пациентов. Часто больных приводили родственники, реже они приходили сами. Однажды в кабинет вошла пожилая женщина, подала направление от терапевта и устало опустилась на стул. Климкин прочитал, что требуется его консультация, и приступил к беседе. Вскоре он узнал, что его пациентка Нина Степановна, пенсионерка, была крайне удивлена тем, что однажды, придя домой, увидела на кухне странную компанию. За столом сидели трое мужчин в меховых шапках. На голове каждого, кроме шапки, была горящая свеча. Мужчины тихонько напевали какую-то тягучую заунывную мелодию. Нина Степановна растерялась и спросила одного из сидящих:

 

- А зачем вам свечи?

 

- Так надо, - печально ответил мужчина и продолжил пение. 

 

Не зная, что делать, и не веря в реальность происходящего, Нина Степановна зашла в комнату, чтобы позвонить по телефону дочке на работу. Но дочки на месте не оказалось. А на кухне раздался звук, по определению пациентки, «как-будто шаньпаньское открывают». И когда хозяйка квартиры снова зашла на кухню, там уже никого не было. Нина Степановна внимательно осмотрела дверь и замок, но они были в порядке. Ключи от квартиры она никому не давала. Живёт достаточно скромно, компаний не собирает. На головные боли не жалуется и не понимает, что же с ней такое произошло. Однако она уверена, что ей это не показалось и незнакомые люди со свечками на шапках действительно сидели у неё на кухне, а потом исчезли. 

 

Доктор Климкин сочувственно кивал головой, как бы соглашаясь с рассказом Нины Степановны. Затем , не вдаваясь в подробности, он выписал ей ассорти из успокоительных таблеток и пригласил снова придти к нему на приём недельки через две-три. Он уже не удивлялся всевозможным фантазиям своих пациентов, поскольку считал, что человеческий мозг непознаваем и процессы, идущие в нём, недоступны современной науке. 

 

Закончив приём, Климкин поехал домой. Он жил в однокомнатной квартире в тихом «спальном» районе города, в получасе езды от поликлиники. Жены и детей у Климкина не было. Флегматичный доктор любил порядок и спокойную размеренную жизнь. Свободное время он отдавал книгам и рыбалке. Друзей у Климкина тоже не было, о чём он , впрочем, не сожалел. Зато он был в хороших отношениях с терапевтом Лактионовым, таким же заядлым рыбаком, и считал это большой удачей в жизни. 

 

Каждую пятницу Лактионов обычно звонил Климкину и они договаривались, куда поедут рыбачить и кто какие снасти возьмёт. В этот раз Лактионов предложил поехать с утра на Чёрное озеро. Климкин не возражал. Лактионов, как обычно, веселился и балагурил. Когда Климкин осведомился: «Что новенького на работе?», - он рассказал о забавном пациенте, пришедшем перед окончанием приёма. Это был мужчина лет сорока пяти, инженер-технолог ткацкой фабрики. Сильно смущаясь, он рассказал доктору о том, что несколько дней назад ехал в автобусе домой и вдруг - оказался на кухне чьей-то незнакомой квартиры. За столом сидели ещё двое каких-то людей. Но самое интересное, что все они были в меховых шапках, а на шапках стояли горящие свечи. 

 

- Представляешь, - рассказывал Лактионов, - этот дядя не поверил своим глазам и стал над головой руками водить. Ударил по свече и сам не знает как оказался снова в автобусе. 

 

- Заснул, наверное, вот и подумал, что всё это не во сне, а по-настоящему происходит , - предположил Климкин. 

 

- Да в том и штука, что ожог у него на руке, вроде как от огня, - ответил Лактионов. 

 

После этого разговора Климкин долго думал о странных совпадениях. Кухня, шапки, свечи и три поющих мужика - мистика какая-то. Ночью его мучили кошмары. Поэтому на рыбалке Климкин был мрачным и подозрительным и чуть не разругался с Лактионовым из-за какого-то пустяка. Да и клёв был неважный. 

 

Возвращаясь домой, Климкин увидел, что возле его подъезда соседка Петровна что-то рассказывала собравшимся вокруг неё женщинам.

 

- Шапка на нём меховая, а на ней - свеча. Не горит, а просто стоит сверху. Он по лестнице спускался, когда я из булочной возвращалась. И ведь приличный мужчина, не шаромыжник какой-нибудь. 

 

- А может он выпивший был? - вмешалась в разговор баба Настя из 58 квартиры. 

 

- Может и выпивший, да только страху я натерпелась, аж до сих пор не по себе - ответила Петровна. 

 

Климкин прошёл мимо, и на душе у него было муторно. Ему казалось, что все вокруг смотрят на него с осуждением и угрозой. 

 

В следующие три дня ничего не происходило, а в среду вечером, когда Климкин после работы пришёл домой, он с порога почувствовал, что в квартире, кроме него, есть кто-то ещё. Безотчётно он прошёл на кухню. За столом сидели трое мужчин в чёрных меховых шапках. У каждого на шапке ярко горела свеча. Все трое тихонько напевали грустную мелодию. Климкин захохотал и выскочил в подъезд. Он выбежал на улицу, стал кататься по земле, продолжая дико хохотать, не обращая внимания на собравшихся вокруг него людей. Он хохотал когда санитары скорой помощи с трудом уложили его на носилки и понесли в машину. 

 

Через два месяца Климкина выписали из больницы. Он не пытался рассказывать об увиденном, зная, что ему никто не поверит. Даже его приятель Лактионов недоумённо разводил руками, говорил что-то о стрессе, неврозах, навязчивых бредовых состояниях и советовал принимать успокоительные лекарства. 

 

Климкин действовал быстро и решительно. Он уволился с работы, продал квартиру соседке по подъезду Зине Крыловой и уехал в подмосковный город Зеленоград. Там он снова стал работать по специальности, успокоился, через полгода женился и совсем забыл о «доме с привидениями». В семье Климкиных родилась дочь и появились новые заботы. 

 

Совершенно случайно Лактионов узнал, что в бывшей квартире Климкина поселилась мать Зины Крыловой, бойкая пенсионерка Нина Степановна. Она хорошо помнила «дохтора», у которого потом «крыша поехала»: сама к нему обращалась за таблетками. С тех пор не болеет. Да и с дочкой они теперь живут в одном подъезде, «всё-таки спокойней, когда вместе». Лактионов хотел написать об этом Климкину, но потом почему-то передумал.

 

Александр Тумасян